Окуловский межпоселенческий библиотечно-информационный центр (МБУК), г. Окуловка

Окуловский межпоселенческий библиотечно-информационный центр (МБУК) СЕРГЕЙ АУСЛЕНДЕР. ШТРИХИ К БИОГРАФИИ

СЕРГЕЙ АУСЛЕНДЕР. ШТРИХИ К БИОГРАФИИ
Этот очерк о Сергее Ауслендере - лишь небольшой отрывок из биографической  книги писателя Марии Голиковой, посвящённой Николаю Гумилёву. Факты пребывания Н.Гумилёва в Окуловке хорошо известны из краеведческих изданий "Страна Див. Энциклопедия Окуловского края" (2014,2015), М.Кузмин "Окуловский дневник"(2015), "Окуловский альбом" (2017).

Н. Гумилёв был другом С. Ауслендера и приезжал к нему в Окуловку запросто. Жизнь обоих постиг трагический финал с разницей в 16 лет. С. Ауслендер чаще упоминался  как племянник поэта Серебряного века М.Кузмина, друг Н.Гумилёва, хороший знакомый многим поэтам и писателям того времени. Несомненно,  литературоведы больше знали его как писателя. Но более широкой публике он был малоизвестен. В этой главе из своей книги М.Голикова познакомила нас как с биографией, так и писательской величиной Ауслендера. А о писателе М. Голиковой будет наша следующая публикация. (08.04.2020)

Мария Голикова

Сергей Ауслендер "Живой журнал" 30 сентября 2015 

Хочу познакомить вас с одним из героев моего будущего романа о Гумилёве, человеком с уникальной судьбой. Сегодня, 30 сентября, день его рождения. Его имя в наши дни известно лишь узкому кругу литературоведов, хотя в своё время он был очень популярным и любимым прозаиком, его произведения ценили за великолепный язык, за стиль, интеллигентность, утончённость...


Сергей Ауслендер. 1910-е гг.

Его имя – Сергей Ауслендер. Год его рождения точно неизвестен – то ли 1886 (тогда он ровесник Гумилёва), то ли 1888. Место рождения неизвестно тоже – либо Петербург, либо Сибирь. Откуда взялись эти «белые пятна», вы поймёте позже.
Отец Ауслендера, Абрам Яковлевич, был народовольцем, за что его сослали в Сибирь. А мать, Варвара Алексеевна, принадлежала к старинному дворянскому роду. Она была сестрой поэта Михаила Кузмина, так что Сергей Ауслендер – его племянник.

Ауслендер учился на историко-филологическом факультете Петербургского университета и ещё во время учёбы начал печататься как прозаик. Его рассказы и новеллы появлялись в «Весах», «Ниве», «Золотом руне», а чуть позже – в знаменитом «Аполлоне», где Ауслендер ведал отделом театральной критики. Выступал он и как литературный критик.


Надежда Войтинская. Портрет Сергея Ауслендера. 1909.

Его первый сборник рассказов «Золотые яблоки» вышел в 1908. Это новеллы из европейской истории, стилизации под европейскую прозу.

Ахматова вспоминала: «Ауслендер был очень молод – красив, тип такого "скрипача": с длинными ресницами, бледный и немного томный».

В 1912 вышла вторая книга его рассказов «Петербургские апокрифы». В рецензии на неё Николай Гумилёв писал:

«Сергей Ауслендер — писатель-архитектор, ценящий в сочетании слов не красочные эффекты, не музыкальный ритм или лирическое волнение, а чистоту линий и гармоническое равновесие частностей, подчиненных одной идее. Его учителями были Растрелли, Гваренги и другие создатели дивных дворцов и храмов столь любимого им Петербурга.
Больше, чем кто-нибудь другой из русских писателей, Сергей Ауслендер петербуржец. Он чувствует свой город и рождающимся, весь из свай и стропил, по воле Петра, и трогательно-наивным двадцатых годов, и современным, подтянутым и великолепным. Его герои, тоже петербуржцы, все эти блестящие гвардейские офицеры, томные застенчивые юноши и милые глупенькие девушки; и, конечно, только в Петербурге с ними могут случаться такие неожиданные и загадочные приключения. Даже в тех рассказах, где действие происходит в деревне, невольно хочешь видеть скорее пригороды Петербурга, Царское Село, Гатчину или Петергоф с их парками и озерами. В своем ощущении пленительной таинственности нашей столицы Сергей Ауслендер идет прямо от Пушкина, и в этом доказательство долговечности его произведений».


К счастью, «Петербургские апокрифы» не постигла участь прочих книг Ауслендера - они были переизданы в 2005 году, и сегодня их можно прочитать. Очень рекомендую – от этих рассказов создаётся удивительное ощущение погружения в то время, в Серебряный век, в его атмосферу. «Петербургские апокрифы» можно скачать или прочитать онлайн, например, здесь: http://coollib.com/b/225353.



Ауслендер принадлежал к литературной элите Петербурга. Сравнить его с кем-то из известных нам сегодня писателей, чтобы точнее определить его манеру, не получится – он очень своеобразен. По точности наблюдений и характеристик, по сдержанности и суховатой краткости он, пожалуй, в чём-то родственен Чехову – но у Ауслендера нет чеховской весёлости, беспощадного реализма и медицинского скептицизма, он скорее мечтательный лирик. При этом он никогда не бывает сентиментальным, его нельзя поставить, например, рядом с Куприным. Гумилёв прав – Ауслендер очень петербуржец, и его прозу, и его статьи уместнее сравнивать с архитектурой, нежели с живописью или музыкой.
Если же всё-таки подбирать какие-то определения, я предлагаю два: Ауслендер – романтик и психолог. Романтик не байронический, а немногословный, сдержанный, с обострённым чувством истории и времени, мастер оттенков и полутонов, неуловимых настроений; при этом его прежде всего интересуют люди, он удивительно точен в описании тончайших душевных движений.

Кстати, обратите внимание на рассказ «Пастораль» из "Петербургских апокрифов". Один из его героев – писатель Владимир Константинович Башилов. Есть немалые основания полагать, что Башилов списан с Николая Гумилёва – в несколько пародийном ключе, но по-доброму и очень узнаваемо.

Писал Ауслендер и романы, и пьесы, и публицистику.

Началась Первая мировая. Ауслендер вспоминал:

«Война захватила меня за границей. В ночь объявления войны переехал немецкую границу, был арестован, после некоторых передряг выслан в Швейцарию. В Россию добрался дальним северным путём через Париж, Лондон, Норвегию, Швецию. Война и революция сдвинули всё и всех со своих привычных мест. Мне, привычному страннику, было бы совсем несвойственно оставаться в неподвижности. Уехал на фронт, потом в Сибирь к родным, занимался делами самыми разнообразными, был свидетелем событий самых необычайных».





А потом всё перевернула революция, которую Ауслендер категорически не принял. Он покинул Петроград в начале 1918 года. Сначала жил в Москве, потом в Екатеринбурге и в Омске. Примкнул к Белому движению, стал военным корреспондентом. Вот одна из его тогдашних статей – о Ленине и Троцком (Екатеринбург, октябрь 1918 года): http://lobgott.livejournal.com/264796.html. Это интереснейший документ – наблюдения и суждения очевидца, беспощадно точные.

Оказавшись в колчаковском Омске, Ауслендер вошёл в окружение адмирала Колчака. «Известия» тогда писали: «Ауслендер пожалован званием лейб-писателя при особе "его величества" Колчака и очень усердно, не за страх, а за совесть торжественно описывает тусклые картины путешествия Колчака по местам расположения белогвардейских войск». Злые языки говорили даже, что все речи Колчака пишет Ауслендер.

А вот что он сам писал о Колчаке:

«Мы знали много храбрых и безупречных воинов, которые хорошо умели сражаться и умирать, но которым государственные вопросы были чужды, которые многого при всей доброй воле не могли понять и почувствовать. Верховный правитель совместил в себе многое: он не только твердый воин, так хорошо понимающий, что нужно в эти часы решительной борьбы, он также учёный, привыкший свой ум направлять на области разносторонние; ему не впервые пришлось подходить к вопросам общегосударственной и политической жизни; как моряк он многое видел и познал не только из книг, а в жизни различных стран. Все это дало ему широту мысли, не затемнённой предвзятыми партийными и теоретическими программами, мысли, согретой пламенной любовью к России, за которую столько раз он готов был умереть, принимая участие в боях».




Адмирал Колчак

Казалось бы, после такого Ауслендер должен был разделить судьбу Колчака – но перед падением колчаковского Омска, перед самым вступлением красных в город, Ауслендер умудрился бежать и скрылся – куда, историки точно не знают до сих пор.

Что случилось с Ауслендером дальше? Он рассказывал:

«Переменив много профессий, в 1920 году натолкнулся на работу с ребятами. Вдруг оказалось, что дело это для меня интересное, близкое, нужное. Два года служил рядовым воспитателем в детских домах. В далёком сибирском селе (200 вёрст от города и железной дороги) познал огромный энтузиазм строительства, созидания новой жизни. В обстановке разрухи, голода, незатихавших восстаний строили восторженно новую школу. Эти годы круглосуточной жизни и работы с ребятами (я и спал в общей спальне) останутся незабываемыми для меня по какой-то особенной почти непередаваемой сейчас пламенной напряжённости».


В этом же сибирском селе Ауслендер узнал из о расстреле Гумилёва из публикации в газете «Известия».

Работа с детьми привела Ауслендера в детскую литературу. Он сделался очень популярным, горячо любимым читателями детским писателем. Конечно, его произведения, начиная с 20-х годов, не поставишь рядом с прежними – это совсем другой жанр, стиль, другой мир. Его новые книги были по духу вполне советскими – но качественными, написанными хорошим языком, с уважением к каждому герою и к читателю, с интересом ко внутреннему миру героев…

Примечательный момент из воспоминаний Даниила Гранина о детстве и любимых книгах:

«Игрaли в "индейцев", потому что из любимых aвторов того времени были Фенимор Купер, Мaйн Рид с их ромaнaми о свободолюбивых, спрaведливых индейских племенaх.
А буры, смелые буры, воевaвшие с aнгличaнaми! Былa тaкaя книгa, которой зaчитывaлись: "Питер Морис, юный бур из Трaнсвaaля". Читaли много. Не было телевидения, кино было лaкомством, и всё свободное время уходило нa чтение. Кроме известных книг Джекa Лондонa, Алексaндрa Дюмa, Диккенсa, Киплингa любимыми aвторaми были писaтели ныне зaбытые, мaлоизвестные - прежде всего, Сергей Григорьев ("Тaйнa Ани Гaй", "С мешком зa смертью") и П. Бляхин ("Крaсные дьяволятa"). Зaтем "Мaйор следопыт" - aвторa не помню, еще Сергей Ауслендер - "Дни боевые", ну конечно, Кервуд с его ромaнaми "Южный крест", "Бродяги Северa", Алтaев с историческими ромaнaми вроде "Под знaменем бaшмaкa", книги Беляевa, Луи Жaколио, Луи Буссенaрa - "Кaпитaн Сорвиголовa", книги кaпитaнa Мaрриетa…».


Ауслендер для детей 20-х – 30-х годов стоял на одной полке с Дюма, Кервудом, Киплингом. Можно ещё добавить – с Аркадием Гайдаром.

Конечно, необходимость соответствовать советским требованиям давала о себе знать фальшивыми нотами – такой человек, как Сергей Ауслендер, никак не мог искренне говорить о «бдительности» по отношению к потенциальным «врагам народа» и тому подобном… И говорил неискренне. Кто знает, что творилось в его душе тогда. Возможно, он отчасти переменил, смягчил свои прежние взгляды, а возможно, просто решил жить и приносить ту пользу, какую может, через работу с детьми, подстраиваясь под советские требования. Вот отрывок из его рассказа той поры – журнал «Юные строители», 1924 год: http://kid-book-museum.livejournal.com/170166.html.

О темах его книг советского периода дадут представление их названия: «Дни боевые», «За волю народную», «Первые грозы», «Чёрный вождь», «Приключения Ли-Сяо», «Ромка», «Колька Ступин», «Мальчик-невидимка»…

Эдвард Шолок в статье «Живые документы первых революционных лет» писал:

«Ребята ценили творчество Ауслендера. Не случайно они в 1925 году избрали Сергея Абрамовича почетным пионером, на что писатель ответил им: «Работать с ребятами и для ребят, насколько хватит моих сил, всегда готов!» А с какой радостью приветствовал он организацию секции Детской литературы при Всероссийском союзе писателей (1922)! Он видел в этом большие перспективы для будущего детской литературы.
Время помогло писателю творчески развить свой талант. Его книги — с сегодняшней нашей точки зрения подчас слишком наивные и в чём-то прямолинейные — живые документы мужества и романтики тех первых революционных лет».


Ауслендер в советские годы даже выпустил собрание сочинений – правда, включил туда только произведения, написанные после 1922 года. Занимался детским театром…

Как всё закончилось, читатель, думаю, уже догадался по тому факту, что в биографии Ауслендера сегодня много пробелов, его книг было не найти в советских библиотеках 2-й половины ХХ века, да и сегодня его произведения практически никому не известны.

22 октября 1937 года Сергей Ауслендер был арестован. 9 декабря 1937 года тройкой при УНКВД по Московской области приговорён к высшей мере наказания по обвинению в контрреволюционной агитации. Расстрелян 11 декабря 1937 г. Место захоронения – Бутовский полигон в Подмосковье.
Его родственникам сообщили, что он «умер от прободения язвы в 1943 г.». Вот его последнее фото:



Горькая судьба... Книги Ауслендера советского периода сейчас - огромная редкость, их просто не найти. Может, оно и к лучшему...

А вот "Петербургские апокрифы" стоит читать и перечитывать. Если познакомиться с этой прозой, она не сотрётся в памяти, будет жить - как и предсказывал Гумилёв.