МУК Демянского муниципального района межпоселенческая "Централизованная библиотечная система", п.Демянск

Н.Н.Макеева

Сократ Дирин

Фамилия дворян Дириных хорошо известна в нашем районе. Рассказы о них, владетелях Петровского и Костькова, передаются из уст в уста от одного поколения к другому.

Итак, глава семьи – корнет Николай Иванович Дирин, его жена – Екатерина Ивановна. Детей у них, как минимум, четверо (именно трое братьев обратились впоследствии к четвертому – Сократу – с доверенностями на право продажи или заклада земель). Семья владеет имениями в Старорусском, Крестецком и Демянском уездах.

Настоящей хозяйкой всех имений была Екатерина Ивановна. Это она вела деловую переписку, давала указания и распоряжения, занималась торговлей производимой в усадьбах продукции. А за строками хозяйственных писем так и чувствуется: приказала послать, продать, отгрузить, но и отчёта потребует. И они приходили, эти отчёты. Один из них процитируем полностью:

“ 4 октября 1857. Бологое. Милостивая государыня Екатерина Ивановна!  …350 кочны капусты, которые я и получил, но капуста так нехороша. 300 качнов продал, а остальную хоть выброси. Ефим за перевоз взял 1 руб. серебром. Эконом Бологовской гостиницы Федор Растеряев”.

Читатель может догадаться, что не одной капустой торговала помещица Дирина. В ее хозяйственных записках продукт самый разный: и квас, и солод, и сено, и моченая брусника, и даже…  раки. Да – да, в одной из записочек на тетрадном листочке они фигурируют в количестве 300 штук и посланы не куда-нибудь, а прямо в Петербург!

Но раки – раками, лошади – лошадьми, а главным в жизни каждой матери, конечно, остаются дети. Их – то она, провинциальная барыня, и стремиться вывести в люди. И Екатерина Ивановна печется об их образовании, а потому хлопочет, используя свои связи с влиятельными лицами. Вот одно из писем, которое получила помещица в ответ на свои хлопоты:

“24 ноября 1854 года. Милостивая государыня Екатерина Ивановна! Согласно изъявленному Вами желанию о значении школы при Анненской церкви, имею честь Вас уведомить: языки русский, французский, немецкий и английский; в моральном отношении эта школа стоит выше, нежели казенныя, где обыкновенно не имеется бдительнаго надзора за моралей малолеток, и наконец, она имеет все права гимназическия, т. е. окончивший курс вступает в Университет без всякага экзамена… Поздравляю Вас, что все Ваши хлопоты удались, так удачно пристроить Вашего сына… С уважением и преданностью имею честь быть ваш, милостивая государыня, покорный слуга Григорий Баранов”.

Где находилась эта весьма престижная частная школа, при какой Анненской церкви? Этого мы не знаем. Можем лишь утверждать, что не в деревне Аннино Демянского уезда. А вот кто такой Григорий Баранов, видно из одной из хранящихся в личном архиве Сократа Дирина телеграмм: “Грустную тяжелую весть получил поздно буду субботу курьерским поездом прошу вас принять на себя труд сделать все необходимые распоряжения граф Баранов”. Телеграмма отправлена из Москвы в Петербург, где, видимо, и жил граф, где и хлопотал он об образовании одного из малолетних братьев Дириных.

Остается лишь догадаться, о каком из них. Смело можно предположить, что хлопочет матушка Екатерина Ивановна о будущем Сократа. Во-первых, потому что, именно в его архиве хранится процитированное выше письмо; во-вторых, потому что, именно ему, спустя много лет, адресует свою телеграмму  граф Баранов, рассчитывая на всемирную помощь; в-третьих, потому что, именно Сократ Николаевич Дирин блистает при императорском дворе, чего можно было достичь только при условии блестящего образования.

Он – камер-юнкер, человек придворный. И не удивительно, что в его архиве сохранились официальные бумаги. Например, вот такая, датируемая 1879 годом: “На бале ИХ Величества 17 января, в Николаевском зале, следует быть: Военным в праздничной форме и лентах, кому следует в белых брюках; Статским же в парадной форме, кому следует в чулках и башмаках. Имеющим Мекленбургския ленты быть в оных. Съезжаться к 9 часам”.

А вот бумага посерьезнее:

“От Высочайшего Двора объявляется: что перевезение тела в Боза почившаго Государя Императора Александра Николаевича, из Зимняго Дворца в Петропавловский собор последует не 6-го, а 7-го числа сего Марта в 11 часов утра. Обер-Камер-Фурьер Алексеев. 4-го Марта 1881 года”.

Чуть позже Сократ Дирин получает весьма почетное повеление: на похоронах Императора нести шлейф великой княгини. Он отвечает на это очень официозно: “По Высочайшему повелению 15 сего Марта в день погребения тела в Бозе почившаго Императора Александра II для несения шлейфа Великой Княгини Анастасии Михайловны, в Петропавловский собор к 10.30 утра Камер-Юнкер Дирин имеет прибыть в означенную крепость”.

Балы, похороны, несение шлейфа – далеко не все обязанности нашего земляка Сократа Дирина. Есть, например, такая приятная обязанность, как прием иностранных дипломатов. Во всяком случае, в его личном архиве храниться извещение о визите к нему итальянского посланника. Есть обязанности и менее приятные. Касаются они различных ходатаев и просителей, которым надо либо помочь, либо отказать в помощи. Есть, например, ходатайство, присланное с Большой морской улицы, 11, кв. 29 от некоего М. Деспотовича 22 июля 1882 года. Просит ходатай увеличить ему пенсию. В просьбе этой отказано, так как она “не согласна указанным правилам”.

Что и говорить, жизнь в Петербурге бьет ключом. Но здесь, в наших краях, осталась матушка – горячо любимая и почитаемая. И переписка её с сыном Сократом весьма обширна. Пишут друг другу обо всем – и о том, что дух в доме сырой, и о том, что Оля была в гостях, и о том, что сено уродилось на славу. /Ольга – сестра Сократа Дирина/

Но самое примечательное в этой переписке – отношение сына к матери. Комментировать тут ничего не надо. Достаточно процитировать, например, окончание одного из писем, которое датируется июлем 1880 года: “ Жду с нетерпением Ваше письмо. Обнимаю, целую Ваши ручки и прошу благословения. Очень не беспокойтесь. Сократ”.

А годы летят. Екатерина Ивановна Дирина, помещица и рачительная хозяйка, уже далеко не молода. И всё чаще одолевают ее недуги. Теперь уже не она хлопочет о благополучии своих сыновей. Пришла пора им позаботиться о своей матери. И отправляется из Петербурга в имение нашего уезда письмо: “Милая, бесценная мамушка. Сейчас получил письмо Елисаветы Константиновны и очень озабочен и разстроен Вашей болезнью. От чего явилась боль в ногах? Ведь прежде этого не было, а боль в спине – верно, как-нибудь простудили ноги. Лучше ли вам теперь? Я очень успокоюсь, если Ульяна будет это время при Вас! Пожалуйста, пишите скорее, если вы не имеете возможности по случаю дурной дороги, скоро выехать. Если нет денег выехать сейчас – телеграфируйте, я сейчас вышлю. Возьмите с собой Ульяну Вас довезти до Петербурга. С нетерпением жду Вашего письма о состоянии здоровья… Целую Вас и драгоценные ручки Ваши тысячу раз и прошу Вашего сердечного благословения. Сократ. 26 ноября 1887 г.”

Кстати, не только о Сократе Николаевиче, но и о других братьях Дириных пришла пора сказать хотя бы немного, тем более что и в личном архиве Сократа есть о них совсем-совсем немногое.

 Во-первых, это официальные доверенности от трёх братьев совершенно одинакового содержания, датируемые 1885 – 1886 г., с реестровыми номерами 335, 279, 403. Цитируем их: “Любезный брат Сократ Николаевич! Не имея возможности лично заниматься делами по имениям, которые достались нам после смерти родителя нашего корнета Николая Ивановича Дирина, находящимся в Новгородской губернии в уездах Старорусском, Демянском и Крестецком, сим прошу и уполномочиваю тебя, продать и заложить в частных руках, кредитных учреждениях или в Дворянском государственном банке за сумму и на условиях по твоему личному усмотрению земли: а) Старорусского уезда Мануйловской волости имение Озеровское-Женевское и б) Крестецкого уезда пустошь Сергеева”.

К сожалению, подписи под двумя доверенностями совершенно неразборчивы. Зато под третьей, от 29 мая 1885 года, совершенно четко написано: Павел Дирин. Это, по всей вероятности, тот самый Павел Николаевич Дирин, надворный советник, который был избран уездным предводителем демянского дворянства в 1907 году.

Известно, что предводителем дворянства Демянского уезда с 1845 по 1853 год был штаб-ротмистр Петр Николаевич Дирин. Но его, несмотря на общее отчество, вряд ли можно назвать родным братом Сократа и Павла Дириных: слишком далеки они друг от друга во временных рамках.

А теперь вернемся вновь к доверенностям на продажу земель. Речь в них шла лишь об имениях в Старорусском и Крестецком уездах. Невольно возникает вопрос: чем была вызвана необходимость продажи других имений Дириных? Ответ найти не сложно, если обратить внимание на маленькое письмецо, отправленное Сократу Дирину в Петербург из Старой Руссы 20 мая 1889 года. “16 сего месяца мною уплачено за Вашу землю недоимок серебром 111 рублей 46 копеек, в которой сумме и прошу Вас выслать мне вексель на срок 3 месяца. С совершенным почтением имею честь быть покорный Вам Петр Антонов”.

Дело ясное: долги растут, их надо отдавать, а хлопотливая и распорядительная матушка Екатерина Ивановна уже не в силах вести хозяйство, торговать, заниматься денежными делами.

О судьбе хозяина архива, Сократе Дирине, можно добавить ещё несколько строк. В его архиве есть письмо от 8 ноября 1904 года, в котором Сократ Николаевич именуется Новгородским вице-губернатором. Это, на мой взгляд, ни в коем случае нельзя рассматривать как опалу. Видимо, человеку преклонного возраста просто дали возможность дожить спокойно свою старость вблизи от родных мест.